IJRS

Рассказать о Чехове и индийской культуре значит ответить на вопросы: как и когда пришел Чехов в Индию? Как он там переводился, популяризировался, изучался? Кто является основоположником индийского чеховедения? Каковы заслуги индийских чеховедов сегодня? Как повлиял и влияет сегодня Чехов на индийскую драматургию и театр? Чем близок и дорог Чехов индийцам? Как видно, вопросов много, и большинство из них еще только поставлены. Проблема эта многогранна, ставится она у нас впервые и требует комплексного исследования с участием советских и индийских специалистов. Отдельные ее аспекты освещались в работах А. П. Баранникова, В. И. Балина, Н. М. Вишневской, Н. В. Глебова, В. А. Новиковой, А. С. Сухочева и некоторых других индологов

Аннотация: Фрейдистская интерпретация повести Гоголя «Шинель» раскрывает её психологические и символические аспекты. Шинель Акакия Акакиевича символизирует его эго, стремящееся к самовыражению и признанию. Приобретение нового пальто временно повышает его самооценку, но кража и последующая смерть демонстрируют возврат подавленных эмоций. Призрак Акакия представляет бессознательные конфликты и неразрешённые желания, отражая внутреннюю борьбу и социальные несправедливости. Сверхъестественные элементы подчеркивают, как подавленные эмоции могут разрушительно влиять, даже после смерти, и являются критикой общественного пренебрежения и бюрократии.

Ключевые слова: Николай Гоголь, Шинель, Психология, Символизм, Теория Фрейда, Вытеснение, Эго, Репрессия, Общественное признание, Самооценка, Социальная изоляция, Классовое неравенство, Месть, Призрак, Психоанализ, Эдипов комплекс, Бюрократия, Материальные ценности, Трагизм, Сверхъестественные элементы, Социальные структуры, Внешнее признание, Жизненные репрессии, Неудовлетворенные желания, Психологическая травма, Моральные последствия, Социальная несправедливость и Человеческие страдания

Abstract: This article article is a comparative analysis of the main characters Prince Myshkin of F.M. Dostoyevsky’s novel "The Idiot" and Vassiliy Knyazev of V.M. Shukshin’s short story "Chudik", respectively. The works are analysed in the light of the concepts of the 'Holy Fool' and the 'Wise Fool'. The work highlights the various genealogical connections and the typological similarities between the two characters.

Keywords: F.M. Dostoyevsky, V.M. Shukshin, Comparative analysis, The Idiot, Chudik, Holy Fool, Wise Fool.

Abstract: Being a geographical neighbour, Japan’s relation with Russia has had a fair share of ups and downs. In the late 17th century “freebooters” operated illegally at people-to-people level in contravention of Japanese laws of National seclusion in the northern regions of present-day Hokkaido Island. Russia had played a key role in breaking the National seclusion policy of Japan. Russians, because of their physical build, appeared to be barbarian like to the petite Japanese and were referred to as Aka Ezo1 (Red Ezo). After the Meiji Restoration, the Russian-Japanese treaty opened Shimoda, Hakodate and Nagasaki to Russian ships for repairs and provisioning. Relations further transitioned with the Russo Japanese war in 1904 and the Russian Revolution when there was an exodus of White Russians. This study looks at the perception and relations with Russians who migrated to Japan through the literary lens. Tanizaki Junichiro, an author of great repute, in his work, “The Makioka Sisters” portrays a Russian family in Kobe. A close study of the characters as observed by the Japanese protagonists will help shed light on Russia and Russians beyond newspaper facts. Through this interaction with the Russian family, one can observe a change in the perception of Russians amongst the Japanese compared to earlier times.

Keywords: White Russians, Perceptions, Russo-Japanese relations, Second World War backdrop, Lessons for Japan.

Человеческое бытие всегда было связано с катастрофами. Поскольку последние часто происходили в конкретных местах, они (топонимы) становились символами катастроф. Попытаемся хотя бы приблизительно перечислить и охарактеризовать топонимы, ставшие символами катастроф с древнейших времен до наших дней.

Abstract: Religion re-emerged in Russia at the threshold of the formation of a democratic society. Religion in modern Russian society provides the most contradictory trends in terms of providing religious freedom that emerged towards the end of the Soviet era. On the one hand, all the religions were given the right to promote their teachings and on the other hand, Orthodox Church was striving to establish its superiority over the rest. Religious movements sprang up in different regions of Russia – Islam in Tatarstan, Caucasus, Dagestan; Buddhism in Kalmykia and Buryatia; Judaism in Eastern Caucasus; Shamanic communities in Siberia and Far-East were among others trying to restore their property and establish their cultural and spiritual values. The Law of the Russian Federation “On Freedom of Conscience and on Religious Associations” (1997) gave recognition to traditional religions of Russia, including Judaism alongside Christianity, Islam and Buddhism. Any discussion on traditional Russian culture would touch upon not only the political foundation but also the cultural core of the country. Given that it has been at the focal point of significant historical events, the religious situation in Russia is largely linked to historical and geopolitical situations. The proposed paper investigates the social position of Judaism and the regional specificities of the development of Jewish religious activities in Russian society.

Key Words: Religion, Religious minorities, Regional Approach, Judaism.

Интервью с господином Олегом Осиповым, Директором Русского дома.